Батыршин Сирин Ханифович - Батыршин Сирин Хәнифович

Подробности
Создано 29.03.2007 19:00

2011 елда шагыйрь якташыбызның Сирин Батыршинның тууына 115 ел тула

В 2011 году исполняется 115 лет со дня рождения поэта земляка Сирина Батыршина

(14.12.1896 - 23.11.1969)

Султанбеков Б. Сирин: Прерванный взлет //Республика Татарстан. 1995. 28 окт. С.6.

В первые я узнал о нем, изучая следственное дело Хади Атласова. Это не означает, что фамилия была для меня неизвестна. Готовясь к лекциям о культурном строительстве, неоднократно перелистывал справочник "Писатели Советского Татарстана". Там в числе других малозаметных поэтов была и справка о нем: "Б.Сирин (Батыршин С. X). Родился в 1896 г., дальше обычная биография крестьянского парня, учителя, чей литературный талант дал о себе знать в Казани. Довольно частые для конца 20-х - начала 30-х годов публикации: вышло 10 сборников, последний - "Фруктовый сад" - читатели увидели в 1933 году. Затем перерыв почти в тридцать лет, до появления сборника в 1959 году. Было также сказано, что воевал, был контужен. После армии работает рядовым колхозником и "пишет стихи, воспевая в них красоту и величие социалистической Родины, счастье, советских людей". Не стал бы упрекать автора за столь гладкое и оптимистическое изложение, биографии поэта. Шел 1970 год, сталинизм, получивший, казалось бы, сокрушительный удар на XX съезде, снова реанимировался в идеологической сфере.

Но вернемся к делу Атласова. Во время одного из многочисленных допросов этого выдающегося татарского мыслителя и ученого, а именно 25 октября 1936 года, ему зачитали донесение секретного осведомителя, подтвержденное свидетелями. Из него следовало, что в феврале 1935года поэт Сирин на квартире Атласова прочитал антисоветские стихи "Ана", "Анама", "Поднимайте бокалы" и какую-то эпиграмму на Сталина. Ниже мы подробнее расскажем об этих стихах, а вот насчёт эпиграммы информаторы и свидетели говорили сдержанно, всячески подчеркивая, что плохо расслышали ее. Тоже вполне понятно. Попробуй заяви, что слушал да еще запомнил! Сразу же последует вопрос: а почему сразу же не сообщил кому следует?

Атласов заявил, что смутно помнит этот эпизод. А вот Сирина знает и считает самым выдающимся из молодых поэтов, но его увлечение футуризмом не одобряет. У следователей не было желания втягиваться в литературоведческий спор о том, хорош или плох футуризм, и эпизод о чтении Сирином стихов в деле Атласова заметного места не занял. А текст эпиграммы на Сталина был ими получен из неожиданного источника.

Итак, что же произошло в жизни Сирина Батыршина между 1933 и 1959 годами? О фронте уже известно. Честно отвоевал, был не единожды контужен. Но до этого ему пришлось пройти испытания, перед которыми блекнут нелегкие фронтовые годы.

Начнем с краткой характеристики общественно-политической ситуации в стране и, естественно, в нашей республике. Репрессии против интеллигенции практически не прекращались вплоть до их резкого, взрывного взлета в 1937 году, получившего название "большой террор". В Татарстане, кроме дела "султангалиевцев", в начале 30-х годов репрессировали большие группы духовенства всех конфессий, были созданы дела "Госиздата", "Яна китап", "Сагидуллинщина", "Джидигян" и другие, в ходе разработки которых арестовывались многие видные интеллигенты, писатели, ученые, журналисты, издатели и др. Правда, нравы в следственных изоляторах были еще сравнительно сносные: избиения практически не применялись, если не считать нескольких "тычков" сгоряча. Но угрозы ареста близких, ухудшение режима содержания, различные провокации были достаточно эффективным методом ломки сопротивления. Террор усилился после убийства Кирова. Вот в этой предгрозовой ситуации в августе 1935 года в Казани была арестована группа, как сказано в следственном деле, "литературных работников". Хотя не все они будут, фигурировать в нашем дальнейшем рассказе, назовем их поименно: Батыршин Сирин, Айдаров Асгат, Ризванов Габдулла, Кулеев Ибрагим и арестованные чуть позже Хакимов Исмагил-Энгельс и Якубов Ахмет. В предварительных материалах оперативного характера они обвинялись в ведении антисоветской пропаганды, сочинении и распространении антисоветских и порнографических произведений. Впрочем, последнее было настолько притянуто за уши, что в дальнейшем не фигурировало. При тогдашнем "совпуризме" под эту рубрику можно было подвести все что угодно. Вон даже Пушкина при переводе на татарский подправляли, и знаменитую строчку «дай-ка кружку» уточняли: "с чаем". А вот с антисоветчиной дело было сложнее. Особенно опасно было положение Хакимова, который, судя по доносу одного из своих завистливых "коллег", выражал желание "убить Сталина". А Ризванов, судя по тому же "источнику", вел фашистскую пропаганду.

Вначале дело велось ускоренным порядком и, очевидно, представлялось работникам ОГПУ весьма простым. Тем более, что все допрошенные свидетели охотно подтверждали полученные агентурным путем сведения, а некоторые даже кое-что прибавляли от себя. Как и следовало ожидать, основные обвинения были предъявлены Сирину, как наиболее крупной и влиятельной фигуре в этой группе. Один из свидетелей заявил, что Сирина многие считают, прямым наследником Тукая, Амирхана, Исхаки и Дэрдменда. И после смерти Такташа, пожалуй, все остальные поэты по сравнению с Сирином – второй эшелон. И это, добавил он, вызывает зависть и озлобление.

Если отбросить прямые наветы и сведение некоторыми "инженерами человеческих душ" из молодых личных счетов с арестованными, то вырисовывается довольно любопытная картина состояния татарской литературы и ее "табели о рангах", особенно в поэзии. Наше официальное литературоведение приучило нас к тому, что в 30-е годы в Татарстане было всего несколько известных имен. Для Сирина в этом официальном поминальнике места почти что нет. Ну, а на самом деле? Полагаю, что по силе таланта, по бесстрашию и гражданской позиции, умению затронуть самые больные струны общественной жизни и человеческих судеб он был, пожалуй, до своего ареста наиболее значительной фигурой в татарской поэзии. Факты в 1934 – 1935 гг. его небольшая поэма "Ана" стала поэтическим реквиемом судеб тысяч и тысяч, загубленных коллективизацией. Никто ни до него, ни после не создал такой пронзительной вещи. Ее герой, молодой коммунист, видя страдания своих близких, односельчан, матери, бросает партбилет. Горечью пронизаны его последние слова: "Эх, Совет, почему это так?". Поэму он читал среди узкого круга, однако вскоре ее машинописный вариант, записанный по памяти одним из литераторов, оказался в ОГПУ. Критическими по отношению к существующей власти были сочтены стихи "Поднимайте бокалы", "Паганини" и ряд других. Верхом антисоветчины была сочтена эпиграмма на Сталина. Правда, там нет личной уничижительной характеристики вождя, как в известной эпиграмме Мандельштама. Но с поэтической точки зрения она, пожалуй, даже более саркастична. Вот ее смысл по подстрочнику: "Соловей, брось привычные песни и слова, а в каждой трели хвали Сталина. Будешь замечен и станешь "заслуженным соловьем СССР". Едко. Ничего не скажешь, не в бровь, а в глаз некоторым тогдашним поэтам, в том числе и татарским. В разряд антисоветских были отнесены и дерзкие стихи о привилегиях для начальства, обмане народа обещаниями коммунизма. Где-то Сирин прибегал и к эзопову языку. В стихотворении о своем "выступлении" на международной конференции против фашизма он, критикуя другую страну, сделал ее черты и порядки весьма узнаваемыми - сквозь строки просвечивал Советский Союз. Разлом общественной жизни, тяготы коллективизации и индустриализации проходили через сердце поэта, его совесть не могла мириться с приспособленчеством многих собратьев. Отсюда - гневные строки, обращенные к собеседнику: "Не называй меня поэтом. Позор обманывать народ". Сказанное выше не означает, что поэт был только обличителем. Немало было у него и тонкой лирики, строф, навеянных родной природой. Но ОГПУ по вполне понятным причинам они не интересовали…

В различного рода оперативных данных, смахивающих на обыкновенные доносы, зафиксированы весьма откровенные оценки Сирином советской действительности. Если отбросить некоторые явно придуманные сведения, взгляды Сирина можно свести к следующему: коллективизация была начата преждевременно и проведена бездарно, убийство Кирова - это "махинация ОГПУ по приказу Сталина"; литература, выполняющая социальный заказ властей, - безнравственна; Советская власть, обещавшая социальную справедливость, практически восстановила новый капиталистический строй с классом господ. Много ли мы можем назвать литераторов, столь честно и бесстрашно оценивавших происходящее? Даже в общесоюзном масштабе? Не говорю уже о татарских.

Думаю, что сегодняшний читатель, привыкший к гласности, а иногда и к разнузданной безнаказанности современных оценок, может сказать: а что тут смелого? Мы наши власти сейчас и похлеще оцениваем... Но не будем забывать, что тоталитарное государство в 30-х годах стояло на прочном фундаменте страха граждан. Не только за прямую критику властей, но даже за весьма безобидные вещи в те годы можно было получить 58-ю статью. И, конечно же, по тем временам Сирин в своих высказываниях проявлял смелость, граничащую, с безрассудством. Чего стоит их диалог с Атласовым, когда тот заявил, что под видом коллективизации мужику вбили дубовый клин в задницу, а Сирин добавил, что видел тот клин, и долго мужик не вытерпит, "или - или".

Обвинения других членов группы были не так обширны, но тоже весомы. Наиболее серьезные из них базировались на доносах некоторых собратьев по перу. Вот только один пример: «Директору Таткнигоиздата от писателя... Со слов писателя..., ваш служащий Хакимов Исмагил имеет намерение - желание убить тов. Сталина. Счел своим долгом довести об этом до вашего сведения. 3 мая 1935 г. Подпись». Это записка из дела. Правда, на очной ставке писатель, на которого ссылался автор записки, наотрез отказался от приписываемых ему слов и назвал того клеветником и подлецом. Но дело было сделано. Отсюда и обвинения Хакимова в намерении совершить теракт. Знакомясь с материалами тех времен, с пониманием относишься к словам А.Н.Яковлева, долгое время возглавлявшего процесс реабилитации, о том, что самое страшное в моральном плане - уходят образы незапятнанных людей: грань между палачом и жертвой была зыбкой. Нередко тот, кто бестрепетной рукой отправлял в подвалы НКВД товарищей по партии, писателей, ученых, разоблачал их с трибуны, вскоре сам оказывался там же. Правдиво написал об этом в своих уникальных мемуарах бывший "мэр" Казани Павел Аксенов. Он рассказал о судьбе ряда видных партийных идеологов и историков Татарстана. Сожалеть бы надо об их судьбе и роли, которую они сыграли, готовя идеологическое обоснование 37-го года, а не "гордиться", как заявила недавно дочь одного из таких "боевиков" идеологического фронта. А гордиться без всяких кавычек могут дети и внуки таких, как Сирин, Айдар и другие, не лгавших и своею правдой вызывавших огонь на себя в те страшные годы.

Дело Батыршина и других было завершено в конце октября, и 11 ноября в Москву фельдсвязью отослали следующий документ: "УГБ ТАССР направляет в СПО (секретно-политический отдел) ГУГБ НКВД СССР следственное дело по обвинению Батыршина Сирина, Хакимова по статьям 58 - 10-11, 121, Ризванова, Кулеева, Айдарова - 58 - 10-11, Якупова - 58- 12 на рассмотрение особого совещания НКВД СССР. Начальник СПО - Веверс, начальник 3-го отделения СПО - Марголин".

Напомним, что приведенные подпункты статьи 58-й означали призыв к свержению Советской власти и создание контрреволюционной организации, влекли за собой самые строгие меры, вплоть до расстрела. Однако ответ из Москвы, пришедший в начале декабря, был обескураживающим: суть сводилась к тому, что дело в таком виде не может быть рассмотрено. Нет веских доказательств фашистского терроризма обвиняемых и агитации за создание повстанческих групп. Необходимо передопросить свидетелей, и в первую очередь Кутуя, Шамова и других.

В переводе на общедоступный язык это означало; допустили брак в работе, и на высшую меру, которую, предусматривает обвинение, дело явно не тянет. Подписан документ заместителем начальника СПО ГУГБ НКВД СССР комиссаром госбезопасности Люшковым. Кстати, фигуре, потом ставшая "знаменитой". В 1938 году депутат верховного Совета СССР Г.С.Люшков, став начальником управления НКВД на Дальнем Востоке, сбежит к японцам, выдаст нашу агентурную сеть в Маньчжурии и уже в 1945 году, накануне краха Квантунской армии, будет расстрелян новыми хозяевами. Слишком много знал...

Следствие было продлено, а татарский НКВД получил замечание за некачественную работу.

Весь декабрь и первую половину января 1936 года шли интенсивные допросы свидетелей и сослуживцев обвиняемых. Всего было вновь допрошено более 20 человек. Ничего нового они добавить не могли. Ни попытка совершения покушения на Сталина, ни организация повстанческих групп доказаны не были и в новый вариант обвинительного заключения не вошли. Это, еще раз подчеркну, были времена сравнительно «мягких» допросов. В 1937 году после зверских избиений и "выстоек" на ногах без пищи и сна признавали и не такие обвинения. Тех, кто не "признавался", забивали насмерть. А в 35-м можно было еще возражать следователям. Да и не только им. В деле есть трагикомический документ. Младший надзиратель тюремной больницы, куда попал А. Айдар, пишет своему начальству рапорт: «Доношу до вашего сведения, что Айдаров во время моего дежурства обзывал меня всячески; нецензурными словами, Форооном, гадом и по матушке при всех в палате». Что уж там у них произошло, неизвестно, но через два года за "фороона" (фараона) можно было бы схлопотать дополнительный срок.
В начале февраля 1936 года из Москвы пришло решение Особого совещания. Оно гласило: за организацию контрреволюционной борьбы на литературном фронте приговорить: Кулеева И.В., 1885 г.р., к 3 годам ИТЛ в Карлаге; Ризванова Г.И., 1892 г.р., к 3 годам ИТЛ в Карлаге; Хакимова И.-Э.К, 1906 г.р., к 5 годам ИТЛ в Карлаге; Батыршина С.К., 1896 г.р., к 5 годам ИТЛ в Сиблаге; Айдарова А.Х., 1906 г.р., к 3 годам ИТЛ в Сиблаге; Якупова A.M., 1911 г.р., за недонесение о контрреволюционной деятельности, к 1 году гласного надзора. Приговор по тем временам довольно "мягкий". В нем нет "террора" и "повстанчества".

Судьба "подельников" Батыршина сложилась по-разному. Кулеев умер в лагпункте Долинка около Караганды в 1937 году. Хакимова добил туберкулез там же в 1940 году. Батыршин и Айдаров после отбытия наказания участвовали в Великой Отечественной войне. Оба выжили, хотя неоднократно получали ранения, контузии и награды. Можно считать, что их судьба сложилась счастливо: дважды прошли по "сират купере", избежали гибели в бездне. Однако поэтическая судьба Сирина была сломана. Он жил еще долго, но поэт в нем угасал. Видевший его в 60-х годах Рафаэль Мустафин рассказывает, что пасечник Батыршин был весьма удивлен тому, что помнят еще поэта Сирина. Асгат Айдар после войны снова вошел в литературу, сохранил свой озорной нрав, но и Карлаг, и ранения бесследно не прошли. Умер он в возрасте 53 лет.

Булат СУЛТАНБЕКОВ

 

 Майдан.-2015.-№12

sirin1

Башлангыч белемне туган авылында ала, аннары Бәйрәкә авылындагы атаклы «Гобәйдия» мәдрәсәсен тәмамлый. Туган ягындагы авылларда башлангыч мәктәпләрдә балалар укыта. 1918 елда Бөгелмәдәге өчьеллык педагогия курсларына укырга җибәрелә. Анда ул җәмәгать эшләрендә актив катнаша: комсомолга керә, авылларда комсомол ячейкалары төзүдә башлап йөри, иҗат итә. Үзенең ялкынлы, революцион эчтәлекле шигырьләрен Бөгелмә («Якты юл»), Самара («Яңа көч»), Казан («Эшче»), Төмән («Кызыл шәрык») газеталарында бастыра.

1921 елгы ачлык Сириннәр гаиләсенә зур кайгы алып килә: әнисе көзән җыеруы авыруыннан вафат була, әтисен акгвардиячеләр кыйнап үтерә.

1922 елда Сирин Казанга килә, Татар рабфагында укырга керә. 1925 ел ахырында укуын тәмамлагач, бер ел чамасы Бөгелмәдәге «Сабанчы» газетасында эшли; аннан яңадан Казанга килеп, 1926 елның көзендә Көнчыгыш дәүләт педагогия институтына укырга керә. Яшь шагыйрьләр Һ.Такташ, Г.Кутуй, Х.Туфан, Ф.Кәрим һ.б.лар белән таныша, иҗат офыклары тагын да киңәя. 1928 елда ул Татар пролетар язучылары ассоциациясенә әгъза итеп кабул ителә. Әмма, әдип үзенең истәлекләрендә язганча, ул 1927 елда ук кулга алына һәм утыз көн буе Черек күл төрмәсендә утырып чыга. Шуннан соң ул даими рәвештә күзәтү астында яшәргә мәҗбүр була.

1929 елда педагогия институтын тәмамлагач, Сирин бер ел Казанда М.Вахитов исемендәге мәктәптә укыта; 1930–1935 елларда Татиздатның авыл хуҗалыгы бүлегендә редактор вазифасын башкара. Нәкъ шушы елларда Сириннең иҗаты киң колач ала: татар халкының ул иң көчле, иң үзенчәлекле һәм популяр шагыйрьләренең берсенә әверелә. 1928–1929 еллардан алып, аның иҗатына совет чынбарлыгының кайбер якларын тәнкыйтьләү мотивлары килеп керә. Ул җәмгыятьтәге тәртипләрне сатира утына алган «Паганини», «Ат кәмите», «Күтәрик бокалларны», «Сталинга эпиграмма» кебек шигырьләр, «Ана», «Сириннең сугышка каршы Конгресста сөйләгән беренче рече» исемле поэмалар иҗат итә. Әлбәттә, мондый әсәрләр ул чордагы власть вәкилләре тарафыннан читтә кала алмый. 1935 елның 22 августында Cирин һәм тагын берничә язучы (Ә.Айдар, Г.Ризванов, И.Кули һ.б.) кулга алына. Аларны, контрреволюцион оешма төзеп, Советларга каршы пропаганда алып баруда гаеплиләр. Бик озак сорау алулардан соң, 1936 елның 31 гыйнварында Сирин, махсус киңәшмә карары нигезендә, биш елга Сиблаг лагерына озатыла. Үзенең сөргендәге тормышын әдип «Минем тәрҗемәи хәлем» дигән истәлекләрендә тасвирлый.

1940 елның көзендә Сирин, сөрген срогын тутырып, иреккә чыгарыла. Аннан ул чын мәгънәсендә бетеренеп, хәлсезләнеп, ябыгып кайта. Бераз хәл алгач, үз теләге белән Бөек Ватан сугышына фронтка китә. Смоленск юнәлешендәге дәһшәтле сугышларда катнаша. 1942 елның көзендә, авыр контузия алып, Кәрәкәшлегә кайта. 1942–1943 елның кышын авылда үткәрә. Сәламәтләнә төшкәч, колхоз эшенә чыга, ат белән салам ташый. Ә 1943 елның язында яңадан фронтка китә. Шул ук елның ахырында, авыр яраланып, Ташкент шәһәренә госпитальгә җибәрелә. Анда бераз сәламәтләнгәч, туган авылына кайта, яңадан колхозда эшли башлый. «1941–1945 еллардагы Бөек Ватан сугышында Германияне җиңгән өчен», «Бөек Ватан сугышы елларындагы фидакарь хезмәте өчен», «Бөек Ватан сугышында Җиңүнең 20 еллыгы» медальләре белән бүләкләнә.

1946 елдан башлап Сирин Баулы районы үзәге Акбуа поселогында яши. Колхоз аны берьеллык умартачылар курсына укырга җибәрә. Курсны тәмамлагач, ул башта Кәрәкәшледә, аннан Ташкичү авылында умартачы булып эшли. Хезмәттәге уңышлары өчен ике тапкыр Баулы район хакимиятенең Мактау кәгазе белән бүләкләнә. Сирин Татарстан АССР Югары Суды Президиумының 1957 елның 13 июнь карары нигезендә реабилитацияләнә.

Сөргеннән кайткач та, Сирин каләмен ташламаган. Архивта аның сөргеннән соң иҗат ителгән туксан шигыре, биш проза әсәре сакланган. Хәтта сөргеннән кайткач та, ул сатирик әсәрләр язудан туктамый: аеруча мәсәл жанрын җанландырып җибәрә.

Әмма 1962 елда Сириннең авыруы көчәеп китә һәм ул Акбуа туберкулез диспансерында дәвалана. Тормышының соңгы еллары рәхимсез авыру белән көрәшеп уза. Шагыйрь Сирин, озак һәм каты авырудан соң, 1969 елның 23 ноябрендә Акбуада вафат була һәм шул поселоктагы татар зиратына җирләнә. Әдипнең тууына 90 ел тулуны билгеләп үткән вакытта аның каберенә Баулы районы хакимияте тарафыннан барельефы төшерелгән истәлекле таш куелды. Баулыда һәм Кәрәкәшледә Сирин Батыршин исемендәге урамнар бар.

Статья  взята из журнала Майдан.-2015.-12. 

Весь журнал посвящен Сирину Батыршину

http://maydan.tatar/sirin/

 

 

Сирин Батыршин әсәрләре

Сирин. Шигырьләр / Сирин. — Казан: Татарстан китап нәшрияты, 1959. — 55 б.

Сирин. [Шигырьләр] / Сирин // Мәйдан.—2007.—№3.—Б.108-110.

Татар электрон китапханәсендә Сирин Батыршинның "Булмый! Булмый!" дигән шигыре

Сирин иҗаты турында

  1. Сирин (1896-1969) //Әдипләребез: Биобиблиографик белешмәлек. 2 томда. Т. 2. Л-Я /төз. Р.Н.Даутов, Р.Н.Рахмани. – Казан: Тат.кит.нәшр., 2009. - Б.382-383.

  2. Рахим К. Певец новой жизни (К 90-летию Сирина) //Слава труду.- 1986.- 29 нояб., 2 дек. ,6 дек.- С.4.

  3. Шөрипов Ә. Үзенчәлекле шагыйрь // Соц. Татарстан. — 1976. — 5 дек.

  4. Шәрипов Ә. Сирин фаҗигасе / Ә.Шәрипов // Татарстан. — 1998.—N2.—Б.13-22.

  5. Мостафин Р. Репрессияләнгән татар әдипләре / Рафаэль Мостафин.—Казан: Татар. кит. нәшр., 2009.—174 б.: рәс.

  6. Мостафин Р. Кыш сайрамый сандугач... // Казан утлары. — 1996. — № 12. — К. 1-164 6.

  7. Игәнәй Я. Эз салып атылган йолдыз // Аргамак. — 1996. — № 12. — 94-97 6.

  8. Бадыйкшан Л. Шагыйрь белән очрашулар // Ватаным Татарстан. — 1997. — 14 гыйнв.

  9. Султанбеков Б. Сирин: Прерванный взлет //Республика Татарстан. 1995. 28 окт. С.6.

 

Нравится
SocButtons v1.5